В ДЕКАБРЕ 1970 ГОДА ВЫСОЦКИЙ ЖЕНИЛСЯ НА МАРИНЕ ВЛАДИ. ПРИСУТСТВОВАВШИЙ НА ИХ СВАДЬБЕ В МОСКВЕ ЗУРАБ ЦЕРЕТЕЛИ ВСПОМИНАЕТ:
«СНАЧАЛА ВОЛОДЯ РЕШИЛ ГУЛЯТЬ В МОСКВЕ, НО ДЕНЕГ НИ У КОГО НЕ НАШЛОСЬ – НИЩИЕ МЫ БЫЛИ. МАРИНА СНИМАЛА ОДНОКОМНАТНУЮ КВАРТИРКУ В ДОМЕ НА КОТЕЛЬНИЧЕСКОЙ НАБЕРЕЖНОЙ, ТУДА И ПОЗВАЛИ САШУ МИТТУ С ЖЕНОЙ, ЗОЮ БОГУСЛАВСКУЮ С АНДРЕЕМ ВОЗНЕСЕНСКИМ, ЮРИЯ ЛЮБИМОВА, МЕНЯ. КУПИЛИ НЕСКОЛЬКО БУТЫЛОК ШАМПАНСКОГО… А НАСТРОЕНИЯ НЕТ, ВОЛОДЯ НА ДИВАНЕ ЛЕЖАЛ, НА ГИТАРЕ ИГРАЛ. А У МЕНЯ ТАКОЙ ХАРАКТЕР: ЧУВСТВУЮ, БУДТО МОЯ ВИНА, ЧТО ПРАЗДНИК НЕ СОСТОЯЛСЯ. ТОГДА ГОВОРЮ: ПОЕХАЛИ В ТБИЛИСИ, ТАМ ГУЛЯТЬ БУДЕМ!»
«В СТАРОМ ТБИЛИСИ МЫ ПРАЗДНУЕМ НАШЕ БРАКОСОЧЕТАНИЕ, СОСТОЯВШЕЕСЯ В МОСКВЕ ВСЕГО ЗА ПОЛЧАСА, – ПИШЕТ В СВОЕЙ КНИГЕ «ВЛАДИМИР, ИЛИ ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЕТ» МАРИНА ВЛАДИ. – ЗДЕСЬ НАМ УСТРАИВАЮТ НАСТОЯЩУЮ СТАРИННУЮ СВАДЬБУ. ЖЕНЩИНЫ В ЧЕРНОМ СУЕТЯТСЯ В БОЛЬШОМ ЗАЛЕ. ВСЕ ТОНЧАЙШИЕ БЛЮДА ГРУЗИНСКОЙ КУХНИ СТОЯТ НА СТОЛАХ В СЕРЕБРЯНЫХ ПОДНОСАХ. ЗДЕСЬ И ДУШИСТЫЕ ТРАВЫ, РАССТАВЛЕННЫЕ БУКЕТАМИ, И МАРИНОВАННЫЙ ЧЕСНОК, И ЛОБИО, И САЦИВИ, ВО ДВОРЕ ЖАРЯТ ШАШЛЫКИ – ВСЕ БЛАГОУХАЕТ.
МЫ СИДИМ В ТОРЦЕ СТОЛА, ОБА В БЕЛОМ, И ДЕРЖИМСЯ ЗА РУКИ. КОМПАНИЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО МУЖСКАЯ. ЖЕНЩИНЫ НАКРЫВАЮТ, ПОДАЮТ И СТАНОВЯТСЯ ПООДАЛЬ, СЛОЖИВ РУКИ НА ЖИВОТЕ. ИХ КРАСИВЫЕ СМУГЛЫЕ ЛИЦА СМЯГЧАЮТСЯ УЛЫБКОЙ. ТАМАДА ПОДНИМАЕТ ПЕРВЫЙ ТОСТ:
– ПУСТЬ СКОЛОТЯТ ВАШ ГРОБ ИЗ ДОСОК, СДЕЛАННЫХ ИЗ ТОГО ДУБА, КОТОРЫЙ МЫ САЖАЕМ СЕГОДНЯ, В ДЕНЬ ВАШЕЙ СВАДЬБЫ.
КАЖДОМУ НАЛИВАЮТ ВИНА В КОРОВИЙ РОГ. СТАКАНЫ ИЗ СТАРИННОГО ХРУСТАЛЯ ЗДЕСЬ ТОЛЬКО ДЛЯ ВОДЫ. РОГ ВМЕЩАЕТ ЧЕТВЕРТЬ ЛИТРА ВИНА. ПОСКОЛЬКУ ЕГО НЕЛЬЗЯ ПОСТАВИТЬ, НАДО ПИТЬ ДО ДНА. Я ПОДЧИНЯЮСЬ, ТЫ ЖЕ ПОДНОСИШЬ РОГ К ГУБАМ И ДВИЖЕНИЕМ, КОТОРОЕ БУДЕТ ПОВТОРЯТЬСЯ В ТЕЧЕНИЕ НЕСКОЛЬКИХ ЧАСОВ ЗАСТОЛЬЯ, ПЕРЕДАЕШЬ ЕГО РОСЛОМУ ПАРНЮ, СТОЯЩЕМУ ПОЗАДИ ТЕБЯ. ОН ВЫПИВАЕТ ВИНО И КЛАДЕТ РОГ НА ПОДНОС, КОТОРЫЙ ЕМУ ПРОТЯГИВАЕТ ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА, ОБНОСЯЩАЯ ГОСТЕЙ. ВТОРОЙ ТОСТ СЛЕДУЕТ ЗА ПЕРВЫМ:
– ПУСТЬ ВАШИ ПРАПРАВНУКИ НЕ НАЙДУТ НИ ОДНОГО БИЛЕТА, ДАЖЕ НА ЧЕРНОМ РЫНКЕ, ЧТОБЫ ПОПАСТЬ В ТЕАТР НА ВАШИ СПЕКТАКЛИ!
ПРИНОСЯТ РОГА ПОБОЛЬШЕ. Я СТАРАЮСЬ ВЫПИТЬ ВСЕ, НО НЕ МОГУ И В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ ПЕРЕДАЮ ВИНО МОЛОДОМУ ЧЕЛОВЕКУ, СТОЯЩЕМУ ЗА МНОЙ. ГОСТИ ЖЕ ПЬЮТ ПО ТРАДИЦИИ ДО ДНА, И НИКТО НЕ УХОДИТ ИЗ-ЗА СТОЛА. УГОЩЕНИЕ РОСКОШНО, ТОСТЫ БЕСКОНЕЧНЫ.
ТЫ ВИДИШЬ, КАК МНОГО МОГУТ ВЫПИТЬ ЛЮДИ И ПРИ ЭТОМ НЕ ПОТЕРЯТЬ ДОСТОИНСТВА. МЫ ПОДСЧИТАЛИ ПОТОМ, ЧТО КАЖДЫЙ ИЗ ГОСТЕЙ ВЫПИЛ ЗА ВЕЧЕР ЛИТРОВ ПО ДЕСЯТЬ ВИНА. НАШИ АНГЕЛЫ‑ХРАНИТЕЛИ СТОЯТ СЗАДИ, ДОПИВАЮТ ЗА НАМИ ВИНО И НЕ ЕДЯТ, ВЫЗЫВАЯ В ТЕБЕ УДИВЛЕНИЕ И ВОСХИЩЕНИЕ…».
ЗУРАБ ЦЕРЕТЕЛИ ПОВЕЛ ВЫСОЦКОГО И МАРИНУ В МАСТЕРСКУЮ ГОГИ ОЧИАУРИ. ХУДОЖНИК РАБОТАЛ НАД ПАМЯТНИКОМ ВАЖЕ ПШАВЕЛА. ВЫСОЦКИЙ ПОСМОТРЕЛ НА СКУЛЬПТУРУ, ПРОИЗНЕС:
– Я ТАКИМ ЕГО И ПРЕДСТАВЛЯЛ. НО ВЕДЬ ВАЖА ПШАВЕЛА ЭТО – КОРНИ ЕГО РОДНОЙ ЗЕМЛИ, ВСЯ ЕГО ПОЭЗИЯ ПРОПИТАНА ЛЮБОВЬЮ К РОДИНЕ, ЛЮДЯМ, К ПРИРОДЕ, К ДОБРУ, МУЖЕСТВУ… И, ЕСЛИ ВЫ НЕ ОБИДИТЕСЬ, БАТОНО ГОГИ, КАК АВТОР, ТО Я ДУМАЮ, ЧТО ОН ДОЛЖЕН СТОЯТЬ БОСЫМ НА РОДНОЙ ЗЕМЛЕ, ОТКУДА И ЧЕРПАЛ ВСЮ ГЕНИАЛЬНОСТЬ СВОЕГО ТВОРЧЕСТВА…
– ПРОСТИТЕ, НО НЕУЖЕЛИ ВЫ ТАК ГЛУБОКО ЗНАКОМЫ С ТВОРЧЕСТВОМ ВАЖИ? – ПОИНТЕРЕСОВАЛСЯ ХУДОЖНИК.
ВМЕСТО ОТВЕТА ВЫСОЦКИЙ ПРОЧИТАЛ НАИЗУСТЬ СТРОКИ ИЗ ПОЭМЫ «КОПАЛА»:
ПОМЕРКЛО СИЯНЬЕ ЛУНЫ,
ПОПРЯТАЛИСЬ ЗВЕЗД КАРАВАНЫ.
СКИТАНЬЯМИ УТОМЛЕНЫ
СПУСТИЛИСЬ В УЩЕЛЬЯ ТУМАНЫ.
ПРОПЛАКАВ ВСЮ НОЧЬ НАПРОЛЕТ
И ДУМАЯ ГОРЬКИЕ ДУМЫ,
ОДНИ ТОЛЬКО ГОРЫ С ВЫСОТ
ВЗИРАЛИ НА ЗЕМЛЮ, УГРЮМЫ.
И ГДЕ-ТО ВНИЗУ, В ЗАБЫТЬИ
СТЕКАЯ ПО СКЛОНУ УВАЛА,
СКВОЗЬ МУТНЫЕ СЛЕЗЫ СВОИ
АРАГВА ВО ТЬМЕ БОРМОТАЛА.
